Жил дед и баба. У ево было три сына: Гришка, Мишка и Иванюшка-дуранюшка. Мужик посеял репу. Выросла репа. Он стал смотреть, видит: кто-то репу тягае. Он говорит: „Надо репу караулить“. На первую ночь он послал Гришку караулить.

Гришка взял ружье и пошел караулить. Лежал-лежал и заснул. Приходя домой, говорить: „Никово не видал“. Отец пошел репу смотреть, а репа опять тягана. На другую ночь Мишку посылае караулить. Тоже и Мишка пошел. Ходил-ходил, и этот заснул. Опять отец пошел смотреть — репы еще больше вытягано. Отец побранил сыновей, что вы так плохо караулили. Потом идти дурачку. Он говорит: „Я пойду, я вкараулю“. Ну, потом он и пошел. Похаживае. Ежели спать захоче — чем-нибудь забавляется. Потом он слышит — какой-то шорох в огороде получился. Дурачок разогнулся, глядит. Види человека — начал репу тягать. Он прицелился — раз с ружья и вбил этово человека. Он приходя домой, говорит: „Вот я вкараулил, вбил человека“. Отец говорит: „А ково ты вбил?“ Он говорит: „Я не видел. Кто-то прилетел, я и вбил“.

Вот отец разбудил других сыновей, Гришку и Мишку, и пошли туда. Пришли туда, увидели — убит мужик. Вот говорит: „Вы не укараулили. А послал дурака, он его убил. Его бы надо поймать да привести“. Отец говорит: „Куда ж мы ево денем? Из-за дурака будем сидеть! Убил человека. Куда его деть теперь? После мы ево похороним“. А Иванушка все надызгирь все глядит, куда ево девать, этого человека. Отец говорит: „Ево надо на чердак“. Внесли туда и положили. А дурачок видел, куда ево положили. Назавтре встала баба убитого — видит: мужик пропал. Она знала, что он куда-то ходит и домой приходит, а теперь не пришел. Ну, вот он ввидел эту тетку и говорит: „Тетка, а тетка! Дядя где?“ — „Да не знаю, куда-то ушел, да не пришел“. — „Я, говорит, его убил!“ — „А куда ты его дел?“ — „На чердак втянул“. Отец виде, что дурак доказал. Говорит: „Ваня, ты иди в огород, сиди там“. А сам позвал сыновей, привели козла, втянули на верёх, зарезали там. А мужика оттуда сняли, снесли во двор, положили.

Приехал урядник и соцкий. Говорят: „Ваня, лезь туда на чердак, показывай, где убитый“. Дурак влез, кричит оттуда: „Тетка, а тетка! Твой дядя в шерсти?“ Тетка говорит: „Скидывай,

дурак! Ково ты там“. А он шшупае опять: ошшупал роги. „Тетка, а тетка! А в дяди есь роги?“ — „Скидывай, дурак? Ково ты там?“ Он опять ошшупал, кричит: „Тетка, а тетка, а в дяди сколько — четыре ноги?“ — „Дурак, скидывай, две ноги у ево“. — „А тут четыре!“ — „Ну, кидай, кидай“, говорят. Он оттуда гром козла. „Ну вот, баба, говорит урянник, поверила дураку“. Урянник говорит: „А там, говорит, больше ничево нет? — „Нет, говорит дурак, только вот дядя“. — „Да это не дядя, а козел“. — „А я думал — дядя!“ Урянник сам влез туда, взял огня, осмотрел, говорит: „Ково ж ты вбил“. — „Да вот, говорит, этово дядю“. Урядник уехал. Так дело и прошло. Отец с Гришкой и Мишкой свезли дядю ночью на кладбище, вырыли яму и зарыли тихоматом убитого. Урядник стал дурака допрашивать: „Что же ты говорил, что вбил дядю?“ Дурак говорит: „Тетка стала мне говорить, где дядя? Я и думал, что я вбил дядю. А теперь я сам вижу, что козла вбил, а не дядю“.