Проза - Разделы прозы - Сказки для взрослых

1. Служил салдат 25 лет. И у ево сын был кантонис; звали ИвАном. Иван был разучёной нА семь грАмот. Отслужил отец; принаслЕдно было сыну итти в салдаты. Распростился с отцом с матерью и отправился на службу. Служил он 4 года, заслужил себе чин енерАла.

Отец у ево погорЕл. Пишет сыну отец письмо: «НельзЯ ли, мИлой сын, как помокчИ старику?» Он служил при царе; приходит Иван Васильич к царю на совет. «Ваше царское величество! родитель вам служил 25 лет и я заступил теперь; отец у меня погорЕл; пишет мне письмо — помокчИ, а у меня с собой денег нет ему дать на пОмогу». Царь рассудил, што надо пожалеть старика; уволил Ивана Васильича на четыре года и дал сто рублей денег с собой.

2. Он на ямскИх приезжает домой; приходит на свое место, увидел такой балагАн на своим месте. Заходит в этот балаган; родители лёжат. Заплакали они; сказал, што не нужно плакать. «Хотя у нас природство богатое, а звать нЕкуды: балаган теснОй». — «Не нужно звать!» Дал ему сын рубь денег, велел сходить в питейное заведение, купить пол­штофа водки, и что-нибудь закусить велел принести. Поужинали оне, легли спать до утрА.

Иван Васильич говорит утром, што «я, тятинька, человек такой, начитанной, к работе уж не привышной, и пойду искать себе место». Дал отцу сто рублей денег, сам отправился в казённое училисчо.

3. Приходит в казенное училисчо, подаЁт свой аттестат ученику. Ученик посмотрел и говорит, што «станешь если жить, я тебе назнАчу сто рублей в месяц, и стол тебе будет готовой». ПроживАет он год, получил 1200 рублей; приходит домой, отцу-мАтере передает деньги. «Погодим ешо, тятенька, дом заводить! ешо с годик я прослужу, потом, может, получше наживём домик». Приходит он в училище, а в училище училась купеческая дочь Маша. Училась она три года и научилась только три слова. У Маши очень отец был богат; над ним надсмеха­лись: «Совсем, — говорит, — у тебя дочь дура! хорошА да дура!» Он рассердился, не стал совсем к ей ездить. А на лицо [Маша] была очень красивая.

Приходит Иван Васильич к ей и говорит, што «Маша, долго ли ты проживАшея?» — «Я, — говорит, — Ванечка, живу три года и на­училась три слова». — «Хорошо, Маша, што это ты поняла, — гово­рит. — А што, Маша, если я тебя [буду] обучать, станешь понимать настоЯшшо али нет?» — «Да, Ваничка, не для людей, а для себя учИ меня!» (залюбЕла она ево сразу). Заводит в свою комнату: «Если, Маша, понимать не будешь, я тебе сначала сАблей руку отсеку, а наконец и голову сказнЮ! и зЫску никакова не будет». Задает e й стрОчку, — она прочитыват пять на шесь. (НачалА очень скоро понимать: она, может, и научилась, да не говорит ничево). Не доходя года научилась Маша не хуже Ванички, на все законы.

4. Случилось — у этова богача съезжие гости, обед. Она услыхала и говорит: «Нельзя ли, Иван Васильич, нам к тятиньке сходить в гости, на суточки погулять?» — «Нужно попросицца это у учителя». Выпросился Иван Васильич у ученика; отпустил на суточки их погулять. Идут оне Питербурхом. Маша и говорит: «А где жо, Ваничка, твой дом?» — «Ох, Маша, — говорит, — дом был хорошой, погорЕл». — «Ну, хоть место покажи! где твое место?» — «А вон, — говорит, — горелые столбы где стоЯт, тут нашо и место!» Стали дО дому доходить. «Вот, Ваничка, об семи этажов дом, изукрашен всякими красками, вот етот самой мой дом!» Иван Васильич остановился: «Я, Маша, не пойду! вы люди богатые, я человек бедный!»— «Идите, я веду вас!»

Подходят к дому; увидал купец свою дочь с верхнева этажУ и говорит: «Што, мать ишь дочь к чему выучилась!» (уж он прикла-дьшат к худому: ведет, говорит, к себе милыша). «Пойду, мать, я, — говорит, — с ей голову сказнЮ, с дочери!» А купчиха говорит: «Отец, нелАдно! мы тут згвАлу наживём много! съедуцца хорошие люди, а ты отсекёшь голову с дочери, — тут згвал будет!» Купец купчихе велел милиша оставить где-нибудь на куфне, а она пушай проходит кверху. Стретила купчиха и сказала дОчери, што «Маша, ты неладно идёшь!» Маша поняла в этем. «Ты, мамонька, этова человека не сканфузь! он мне не милиш! Посадите ево на первое место; это ученик и человек не простой, а енерАл. Я разучилась от ево нА семь грАмот».

5. Купчиха кверху поднялась, купцу рассказывает, што дочь наша разучилась хорошО, нА семь грамот, и это — ученИк, надо ево принять! Купец с трепетом ево принял, посадил в первое место, начАл угошшАть. Он и говорит: «Маша, нужно прочитать, взять кншу: пушай добрые люди послушают, штО ты понялА от меня!» Маша читала. Был у ей дядя, губернатором служил. Выслушал у ей хорошие речи, подает Ивану Васильичу сто рублей денег «за то щто хорошо разучИл мою племЯницу». А купец на ответ сказал: «И от нас будешь не оставлен!» — «Экой, мать, хорошой молодец! как бы нам зАмуж за нево отдать?» — говорит (заглянулся отцу-мАтере).

«А што, Иван Васильич, нельзя ли твоих родителей достать сюды?» — «Можно, можно, как если желайте!» Кучеру обсказАл; кучер съездил за ево родИтелями. Приезжает салдат, зашол в полАты. Стал купец угошшать всех сряду; купец и говорит: «А што, господин служивой старичок, нельзя ли сынка отдать мне за Машу в дом?» — «Дело не моё, дело сЫнино!» Купец сказал: «Што, Иван Васильич, не желаешь ли взять мою дочь Машу?» Иван Васильич на то сказал: «Как пойдёт?» Маша на то сказала: «Если, Иван Васильич, ты меня не возьмёшь, я удавлЮсь или утоплюсь!» Купец заставил музыкантов музыку играть, — пошли кадрЕли плясать. И все плясАли хорошо. Пошол Иван Васильич с Машей; хотя и не так хорошо сплясали, губернатор опять выдаёт сотню рублей, подает Ивану Васильичу за плЯску: «Молодец! хорошо убрАли кадрёль!» Покутили и все поразъехались.

6. «Время и нам в училищо ехать!» — «Нет, уж мы, Ваничка, кочуем ночь!» Ночь переночевали. Поутру купец стаёт, приказал лакейке са моварчик подгоношИтъ, попотчевать ево. Чаю напИлись; он пошОл в свою кладовУ, ташшЫт ему нАперво шесь тысяч денег, «за то што разучИл ево дочь». Подарил Ивану Васильичу шесь тысяч. Купчиха говорит: «Ты, отец, подарил, а я как?»— «Мать, у тебя свои день­ги!» Та пошла в кладову и тАшшыт ему опять шесь тысяч. Дочь говорит: «Тятинька, вы подарили, а я как?» — «Мила дочь, у тебя свои деньги!» Пошла она в кОмнату, натОркала полон саквОяж, подаёт: «Вот, Иван Васильич, вот эти деньги отвези своЁму родителю!» Он привозит домой. «Кучер, поезжай домой! я здесь останусь ненадолго». Кучер уезжает. Иван Васильич приходит в балаган к отцу к мАтере. «Будет, тятинька, лежать в балагане! я тебе препоручу 12 тысяч, тупАй дом скупи себе!»

7. Салдат живо оделся, деньги взял, отпрАвился пО городу. Идёт городом. Идёт купец, пригорЮнился. «Што, купец, не весел?» — «Да нот, нужно, — говорит, — дом продать; дом мой к опИске, а я не могу!» — «Продай мне!» — «Подём поглядим дом!» Приходят; дОмик трехъэтАжной. «А што, купец, просишь за ево?» — «Мало ли бы чё он стОил! отдай мне шесь тысяч, а тебе всё и отдам; што есь в доме, всё твоё!» Салдат вынимАет деньги, подаёт ему шесь тысяч. Купец салдату говорит: «Есь у меня ешо три лавки с товарами, купи и их!» Купил за это жо самоё, за шесь тысяч со всем товаром три лавки; получил с ево купчую. Приходит в свой балаган. «Сын, — говорит, — я твои деньги издержал: купил дом и три лавки». Сын ему сказал: «Найми ты трёх прикАшшыков; вот я тебе даю ешо двести рублей на прОпитал, а ты, мамонька, бери этот саквояж, деньги из ево береги, никуды не держи!»

8. Сам отправился к купцу в дом, к Маше. Приходит Маша и говорит, што «нужно нам с тобой идти в училишшо». Идут городом; дошли до эдакой часОвеньки. Маша и говорит: «Давай здесь, Ваничка, отдохнЁм, сЯдем!... Не длЯ тово я стала отдыхать, а сделаем мы с тобой зАписи, што ты покрОме меня никовО не бери и я покроме тебя никовО не возьму!» Она вынимает бумаги и карандАш, давай живо писать, што «я покрОме Инана Васильича ни за ково не пойду». Он также: «ПокрОме я Маши тоже никово не возьму». ВзялА она эту запись, полОжила за икону: «Будет у нас мать пресвятая богородица в поруках».

9. Потом оне отправились в училишшо. Немножко там, недельку пОжили, он и говорит: «Маша, я схожу, разгуляюсь куда-нибудь?» — «Можошь, можошь, Ваничка!» Приходит к етой самой часовеньке, три раз подходил, — икона ево не допушшАет запись взять (ему хотелось себе взять её). «Што же я! я человек поучЁной; меня икона не допушшает, стало быть законно излажено; пойду обратно в училишшо, Не стану брать!» Приходит; Маша и говорит: «Куды жо ты, Ваничка, ходил?» — «Да, Маша, тебя оммануть можно, а Бога не омманешь! Ходил я к часовеньке, хотел записи взять, — икона меня не допушшАет». Маша сказала: «Ишо ты не уверяешь?» — «Теперь я, Маша, никогда думать не буду, надёжен буду, што ты желаешь за меня

10. Через неделю после етова дела царь пишет письмо Ивану Васильичу явлЯцца на службу (безо всЯких озАдков, не отговаривацца значит). Ивана Васильича горе ошибло; запрёг ямских лошадей, Маше не пояснил и уехал. Маша ждёт день и два и с неделю, — Иван Васильич нейдёт в училишшо. Маша то подумала: «Непременно хто-нибудь сметил, што у ево деньги, хто-нибудь ево убил; живова нет видно, дОма». УченикУ сказала, што «вЫпишите меня из училишша; не буду я здесь проживАцца; отправлюсь я теперь домой». Маша приходит домой. «Я, тятинька, теперь дома буду проживацца; будет учицца». Просит у родителя лошадку пО городу покатАцца. Отец приказал запрекчИ кучеру; сЯла Маша, пО городу ездит — замечает и к ево дому подъежжает; спрашивала. «Мы и сами не знаем где». (Про Ивана Васильича всё спрашивала).

11. Она после этова удАрилась хварать: найти ево не могла нигде. ДохтурА её пОльзовали, ничем не могут вЫлечить: день ото дню всё ей хуже, не стала не есь, не пить. Был отставной дохтур ВасилеЙ Петрович, приходит, её хворь узнал, што она отчево хворАт. ДОхтур сказал купцу што «твоя дочь не хворает!» Купец сказал: «Как не хворает? не пьёт, не ее?» — «Нет, не хворает, — говорит, — на то я тебе скажу, ты осердишься, што она не хворат отчево». — «Не осер-жуся, скажи только!» — «Непременно у тебя какой-нибудь человек прикашшык хорошои или нет ле дружка какова хорошова? она в человека влюбленА, ево не видит, оттово и хворат». — «Да и верно ты сказал: она теперь не видит Ивана Васильича, он отправился на службу; не­премЕнно он ей не сказался, непременно она от ево и хворает, в тоску вдалася! Скоро я ево обрачУ: брат у меня служит губернатором, он напишет письмо царю: царь ево вернёт обратно к нам».

12. Купец живо письмо написал брату: «Попроси Ивана Васильича домой! племянница плохая, тоскует об Иване Васильиче». Письмо при­ходит. Губернатор приходит к царю на совет об своей племяннице. «Ваше царское величество, я вас прошу усердно: нельзя ли отпустить Ивана Васильича к моему брату? записная ево невеста об им тоскует, хворАт шипко». — «Очень он мне дорого стоит— отпустить ево домой. Если желает твой брат, пушай высылет по тЫсче рублей в год, а так не отпушшу!» Брат посылает письмо: «Желаешь если зятя назвАнова достать, так высылай тысчу рублей в год!»

Купец заканвЕртил четыре тысчи рублей и посылает к царю, штобы непременно поскорее выслали Ивана Васильича; на четыре года сразу откупАет. Приходят деньги к царю. Царь требует ево к себе: «Откупил тебя тесть на четыре года; ты теперь отправляйся в свой родной город!» На ямских он ехал, торопился домой. Прогоны стоят што-небудь, — он втрое платил, только как-нибудь да скорее доехать. Последню станцию стал до­езжать, — Маша ево кончилась (померла). Он ямшыку втрое платил, штобы ехал как можно скорее, штобы до нево не могли схоронить.

13. Приезжает к купцу прямо в дом. Рассчитался с ямшикОм. Купец вышол ево стречать. «Да, Иван Васильич! не застАл свою не­вестку, кОнчилась!» — «Што поделашь? Всё-таки захватил, не схорони­ли!» Заходит в ево полАты. Она лёжАла на столАх. Он велел убрать гроб и всем выйти из кОмнаты. Подходит к Маше, громко сказал: «ШтО ты задумала? я приехал к тебе на житьё, ты помирАешь!» Маша брОсила глазА, глядЕла на ево. Он повторил ей, ишО скричЕл попУшше. Маша сказала: «Неужели ты ето, Иван Васильич, ко мне явился?» —«Да, я!» — говорит.

Она попросила у ево што-нибудь напицца: «У меня, — говорит, — все запеклОсь; я говорить с тобой не могу!» Он пОднял ее, напоил и нАчал по комнате водить. Не утерпели родители, приходят в комнату, глядят — дивЯцца. И он велел убрать, штО ей припашОно (гроб), а то испугАцца! и не велел ей говорить про ето. Сказала Маша: «ШтО ты поехал — не сказал мне? я бы отправилась с тобой жо! Теперь я не отпушшУ от себя никудЫ тебя!» — «Я откуплёной на четыре года; те­перь в четыре года не пойду никуды от тебя!»

14. Она прожила с месяц, напрАвилась по-старому, как есь. Он ей и говорит: «Маша, я отправлюсь к своим родителям, скажу, што я здесь проживаюсь: оне будут знать». Она ему позвОлила, только не на дОлгое время. Иван Васильич приходит к своИми родителями, сказал. Родители нАчали ево угошшать. Хотел после етова лавки поверить; долго загужАлся.

К купцу приезжает королевской сын из Инных земель, сватать дочь. Купец с купчихой советовали: «Чем отдать за Ивана Васильича, лучше отдать за королевскова сына! по крайней мере будет она королева, иметь будет державу». (ЗАписи нарушИть охОта). Призывали свою дочь в свою комнату, где у них совет: «Дочь, хочем мы тебя отдать за королевскова сына!» — «Хоть за цАрскова, и то не пойду! На то у нас и сделаны записи, што я не хочу нарушИть, и за Ивана Васильича пойду!» — «На это я не погляжУ, — отец сказал, — прикажУ отдать тебя, завязать прикажУ тебе глаза и отправлю в глухОй повозке!»

Она посылала лакейку скорЕ за Иваном Васильичем, штобы везлИ, а то не захвАтит! Лакейка приходит, Ивану Васильичу объяснЯт, што приехал королевской сын, отдают за ево Машу; айдА, скорее захватывай! Иван Васильич сказал: «ШтО я за дурак, пойду? она ведь мне не жена, коhда выдаёт, пушай выдаёт!»

15. Иван Васильич сходил за таким слесарем, приковать судучёк велел к карете поскорее. Сходил на ямской дом, привёл тройку лошадей, запрёг в карету. Был трахтИр против этова самова купца; приезжает в трахтйр сначала. Стал вылезать. Маша глядит, што «не ко мне приехал, а где не надо, тут приехал!» Только заходит он в трахтйр, Маша заревела дурным голосом; гОре её ошИбло. Иван Васильич услЫ­шал её рёв. «Стало быть, Машу нЕчестно везут! а я зашол в трахтИр!... Худых речей я не говорил, можно и выйти!» Выходит из трахтиру Иван Васильич, садицца в карету.

Завезали Маше глаза и повезли в королевство. Он х кучеру своему сказал, што «айдА за ними до станции! я заплачУ тебе». И вот оне едут; лошадей переменЯют, также и он переменЯт, до самова едет места. Королевской сын догадался: «Што такое, с самова места и заехал в нашу державу! едет какой-нибудь хИтник, дело не лАдно!» Заехал в свою крЕпось, а дежурному приказал последнюю карету не пушшать!

16. Иван Васильич ехал по край городу; увидел такой пятистенной Ломик, станОвицца квартЕровать в этот дом (выпросился на фатеру). В этем лому живёт одна старуха, никово больше нет. Старухе даём четвертнУю, сходить велел на рынок. (БулзИнской мужик рассказывал В подтюрЕмке сидел в Каслях: дивно — года с 4 время тому). «Сходи купи бисЕрту !» ПринОсит она; оставшИ деньги подает ему. «Буду^ оне твои деньги, клади их в свой сундук!»

После этова он даёт ей сОтенную и говорит: «Сходи, бАушка, узнай, у королевскова сына невеста живА, али нет? Если жива, приходи домой, ничево не надо!» (Он и дорОгой хотел укрась, да никак не мог). Старуха цЕльной день добивалась, никак не могла добицца: што жива или нет: деньги не берут. Старуха по вЕчеру приходит так. Подаёт старуха, приносит деньги назад; он не берёт: «ДАто тебе, — говорит, — клади в сундУк!»

17. Он ночь переночевал; утром здумал сам идти узнать. Взял денег с собой немало, отправился сам. Подходит к крепости; рОецца старик у крепости (керкОй, лопАткой). Старик на нево свирепо (не бАско) смотрел, сказал: «Што тебе, молодец, надо?» Молодец сказал: «Нужно бы мне посмотреть королевскую невесту! как добицца?» — «Што не пожалЕешь ты поглядИть невесту?» Иван Васильич вынимАл ему сто рублей денег, подавал старику. Старик сказал: «Если сто рублей ты мне пОдал, так увИдишь. НА вот, ешь эту Ягоду, и сделаешь [ sic ] ты сначала стариком; а если хочешь молодЫм, то вот я тебе ишо инова сорта дам ягоду: съешь эту и будешь ты молодой». Сначала съел он старова сорту ягоду, сделался стариком. «Давай, дедушко, ешо одёжой перемЕнимся с тобой!»

18. Потом он пошол край крепости. Приходит к крепостным ворОтам Иван Васильич. «Дежурной, пропусти старика в крЕпось!» — «Проходи, проходи, старичёк!» Подходит (близ королевскова дОму стоят салдатов ширИнка) он к лавке, взял он кнЯжеской одЕжды на себя. Съел другую ягоду, стал молодым. Приходит: близ королевскова дому стоят толпа салдАтов; видят, што идёт чужестранной князь, вЫдали (воздАли) ему чесь. Тогда он вынимал из кармАну сто рублей, подавал имЯ в гостИнцы.

Сказал Иван Васильич: «А што, королевской сын дОма или нет?» — «Королевской сын уехал в руськую державу за тЕстем: когда привезёт тестя, тогда будет венчАцца». — «Можно ли в ево палаты зайти?» — «Иди, никто тебя не стеснИт; ада!» Зашол он в королевские палаты; сидят Ихи енарАлы; увидАли чужестраннова князя, чесь вОздали ему; он подавал триста рублей денег имЯ, приказал имЯ розделить по себе. «Экой добродИтельной князь!» Сказал Иван Васильич: «А што, господа енаралы, нельзя ли королевскую невестку посмотрИть?» — «Можно». Де­журному приказали ему показать.

19. Дежурной сказал: «Иди за мной!» Доводит он до едакова калидОрцу: она с девушками сидит уважАщца, и перед имЯ музыка стоИт. Он подходит и говорит: «Здраствуёшь, Маша!» — «Ах, Иван Васильич, неужели это ты?» — «Да, — говорит, — я!» Маша пала нА пол и с душой россталась. Иван Васильич видит, што дело не ладно, здумал после этова из кОмнаты убирацца. КоролЮ долОжили, што Маше што-то сделалось, знать кОнчилась: вошол какой-то чужестрАнной князь, только одно слово сказал, она и кончилась. Король сказал: «Кто мог ево без меня допустить?» Король приказал разыскАть ево: «Я ево уп еку, где вОрон кОсти не нОсит!»

Иван Васильич приходит в туЁ лавку, где он одЕжду взял; лОпоть ету снял, свою старую одЕл; купцУ сказал, што «если будут меня искать, тогда скажи, што мИмо моей лавки прошол чужестранной князь». Деист-яителЕНО, не через дОлгое время спрашивают у лАвошника, што «не проходил ли чужестранной князь?» — «Недавно проходил мимо моёй лавки».

20. Иван Васильич пошол к старухе на фатеру. Идет и думает: «Маша кончилась, и только! мне не досталась, так и ему. не доста­вайся!» Приходит к старушке, подаёт четвертную, велел ей сходить взять бисЕрту побОльше. Старуха взялА бисЕрту, а оставшие деньги в сундУк полОжила. В ночь ничево хорошова не выдумал, а то выдумал, щто пойду я во дворец, повешу петлю и сам задавлЮсь.

Вышол на двор, написал на столбе пОдпись: «ШтО у меня остАлось денег, нихтО штобы не вникАлся: были оне старУхины деньги». — «За-давицца мне во дворе не гОдно: старуха будет боЯцца. А подУ я на вОлю лучше задавлюсь!» Подходит он к морю: «Вот мне смерть хо­рошая! я плавать не умею, падУ в море, вот тебе и всево!» Разулся, роздЕлся, сидит на берегу.

21. Вдруг бежит к нему зверёк. «Всё равно мне гИнуть ! погляжу, как будет меня зверёк рвать (ись) ». Зверёк к нему подбегАет, он не зробЕл, взял кАмень, зверька убил сам, нАперво. Не через дОлго врЕмё бежит зверёк другой, ташшЫт вроде золотой камень во рту; начал етова зверька исцелять, по нему кАмнем поглАживать. Не черезо мнОго времё убитой зверёк побежал вместе с этем со зверьком, обронИл етот камень. Иван Васильич думает: «Камень етот хорОшой; если Машу схорОнят, я её исцелЮ; погожУ топИцца!» Надевал на себя рубашку и подштАнники, а камень в кармАн клал.

22. Отправился он в город; задумал зайти в питейное заведение. В питейном заведении сидят три пьянчЮшки, опохмЕлицца имЯ нЕ на што. То Ваня смЕтал дело: приказал цоловАльнику четверть налить; цоловальник нАлил четверть, приказал Ваня самИм имЯ выпивать. Как напилИсь они вина, один другому и говорят: «Ты што такой! я ведь, но крайней мере, живопИсец, сресУю человека, как живОй, только не говорит!» — один выхвастался. А другой говорит: «Я тоже не простой человек! я слесарь: штО только не увИжу, то разе не излАжу!» А трЕтей говорит: «Хоть за мной не шИпко ремесло мУдро, но всё-таки я кАменьшик: могу пЕчи клась и трУбы!»

Ваня вызвал их на Улку и говорит: «Вы знАите, што у царя невеста померлА; вы украдьте мне её, я вам дам по трИста рублей денег!» — «Это для нас што! Я отправлюся в монастырь, возьму воску, сресУю из воску женьшину как живую!» А другой говорит: «У меня свёрлы хорошие, я могу стену пробурлИть». А каменьшик говорит: «Што вы разломАите, — когда вЫташшим, я залАжу!» То он имЯ дал но сту рублей денег задАтку; «А если притАшшите, ишо по двести Дам! ВЫташшыте мне (приташшыте) за город, вот на такую-то елАнь ( ношнЫм бытОм )».

23. Сам отправился к старушке, приказал бисЕрту купить побОльше. ЗАписи со столба сшОркал, взял денег с собой немало, для запасу.

ДО ночи доживает, старушке объясняет: «Я сёднишню ночь погулЯю, а мОжот придУ не в покАзное время, — так ты пустИ меня!» Приходил зА город, лёжал на елАне ночь, дожидал их. Приходят ношнЫм бытом эти самые пьяницы к королевскому дому, начали стену бурлИть. Про­вертЕли, разломАли дырУ порядошнуго. А дежурной увидАл и говорит: «Што-то мне блАзнит: светленько стАло; и пошИре, — говорит, — дырА-та стаёт... АлИ хто её утАшшыт? Да нихтО не пошевЕлит! только мне блАзнит», — говорит.

Один залез, вЫнял её из гробу, раздЕл её из плАтья; пОдали ему восковУю, он её одел в платье, полОжил в гроб, а Машу вЫнял на вОлю; то подсадИли; кАменышик живо дыру залОжил. Дежурной по­смотрел: дырЫ не видать. «Ну, вот дАвиче мне блАзнило, а тепЕре ничевО не видать!» Оне приносят Машу зА город. Ваня дождАлся. «ТАшшыте?» — «Ташшым!» ПриташшЫли; он дал имЯ по двести рублей денег и говорит: «Братцы, вы меня не знАите и я вас не знаю! мотрИте, не хвастайте, што я такое дело сделал! а то вы должнЫ под сУд попась за ето!»

24. Вынимал он камень, исцелЯл Машу. Маша не через дОлгое время стАла. Маша на ответ сказала: «Где я сижу и нагая пошто?» — «Сидит возле тебя Иван Васильич; вот я дам тебе пальтО и надевай мои колОши, пойдём отсЮдова со мной на фатЕру!» Приходят в хоро­шую лавку, где он княжеские одЕжды раньше брал; разбудили тогда лАвошника; купец стал, лавку отворИл; тогда оне купили одЕжду у ево на женУ и на себя на 500 рублей.

Приходят на квартЕру к старушке, стучЕлись; старушка выбегАла, их пустЕла в Избу. «БАушка, мы не на долгое времё в особой кОмнате приоденемся, тожнО на нас посмотрИ!» Надела она хорошое на себя платье, хорошую там шаль, и также он надел на себя княжескую одежду. Иван Васильич сказал: «Баушка, нет ли у тебя чево закусить?» Давала она всякова бисЕрту, подносила имя закусить жаренова и пАренова. НапИлись, наелись, ляглИ в гОрницу (в спалъну) спать. «Маша, будет уж, времё вышло! теперь можно и блуд сотворить с тобой».

25. До утрА доживают. Королевской сын привозит своевО тестя (венчацца хотел); объяснИли ему, што Маша кОнчилась. Купец уж затем, што схоронИть, остался. Дали знать пО городу всем, штобы шли на пОхороны, «Маша, алИ мы сходим с тобой на похороны?» — «Што ты, Иван Васильич, тебя узнАют — убьют, а меня всё-таки отберут!» — «Наденешь на своё лицо чёрную сетку, а я сряжУсь в княжескую одежду! Хто жо меня признАет?» Решились; пришли в королЕвские полАты и сяли протИв тестя и тёшши. Купчиха струменИлась, глядит на Ивана Васильича и признаЁт ево; и говорит купцу, што «ето — Иван Васильич!». А купец говорит: «Ты не смей говорить! чуже­стрАнной князь! мАло ле лицО в лицО нахОдицца (прихОдит)? Ты на­делаешь тут згвАлу!» А купчиха говорит: «Это, отец, — говорит, — наша дочь с им сидит!» — «ШтО ты за дура? наша дочь в гробУ и плАтье нашо на ей!»

Стал королевской сын по бакАлу обносить. Подносит Ивану Васильичу бакАл водки королевской сын и говорит: «Прими, господин князь, за упокой Машиньки!» А князь говорит, што «поздравлЯю я тебя с закОнным брАком с Машой!» (На смЕх он ему сказал). То сказал королевской сын: «ШтО мне, бЕстия, такие словА выражАшь? я тебя тудА запекУ, где вОрон кОсти не нОсит!» (Не злюбелося!).

26. ПоташшЫли её на кладбИшшо. На кладбИшшо принесли, Иван Васильич говорит королевскому сыну: «Я тебя хочу спросить, ковО ты корОнишь ?» Королевской сын сказал: «Я коронЮ Машу, свою невестку!» А князь говорит: «Если ты свою Машу корОнишь, то я тебе свою гОлову даю на подсечЕнье! а если не Машу, то я с тебя голову снимАю! в тем распишешься менЕ?» Королевской сын соглАстен на ето был (зАписи сделать). Сделали записи. «Родители, распишитесь в нашем деле! не препятствуйте, штобы никакова суда не было! (закОнно де­ло)», — князь говорил. Приказал ихим свяшшЕнникам расписАцца, также и енарАлами, штобы не препятствовали в этем деле.

27. Спрашивал князь Иван Васильич отца мАтери сначала, што «признаЁте ли? вАша ли ето дочь лежит в гробу?» Купец с купчихой сказали: «Наша дочь лёжит, нАшо и платьё!» Королевской сын было саблю нанёс, хотел гОлову снести, — он ему нЕ дал: «ПогодИ ишО, рано! Я обследовать тело хочу! Господа дохтурА, нужно отнять руку и обследовать тело мЁртвое!» ДохтурА отрезали руку: запЁхнуто дерево, а налИплен воск; дохтура не признАли за тело.

«А што ты, господин королевской сын, не желАешь ли живую Машу посмотреть?» Королевской сын сказал: «Где я ее возьмУ — погляжУ на неё?» Приказал Маше: «Сними с себя сетку!» — «Где жо ты её взял?» Тогда он палЫснул своей сАблей, снял с ево гОлову. «Вот я где её взял!» — говорит. Тогда закричели все: «БрАво, браво и браво! законно сделал!» — говорит. Купчиха купцу тогда говорила: «Вот я, отец, тебе правду сказала, а ты не поверил!»

28. Король тогда сказал: «Господин князь, живи в моем городе наместо сына, и я возьму эту твою невестку наместо дочери; и будешь ты у меня править, проживАцца в моем городе наместо сына!» — «Не врЕмё мне здесь служить, а я ишО у руськова госудАря должон служить! У меня ешо служба не кОнчена!» НачАл тестя он стыдить и тёшшу: «БесстЫдник ты такой, — говорит, — откупил меня на 4 года, а потом здумал смеяцца — вЫдал за другОва!». («СмеЁшша надо мной!» — го­ворит). Отправился домой (со старухой расчитался). Приехал домой повенчАлся; женился и стал поживать. Тесть... Приходит к тестю. Тесть ево принял на житьё. Стали вместе жить с тестем.